Оглавление
Кирилл сидел в каюте и тихо ее ненавидел. Комнатка была два на два метра, и в ней помещались только кровать и шкаф. Низкий потолок действовал на нервы. По нажатию кнопки стена выплевывала из себя обеденный столик, но Кирилл предпочитал есть в общей комнате, чтобы хоть как-то скрасить длинный перелет.
— Громов, — проговорил динамик экстренной связи голосом бортинженера, — пройдите в технический отсек.
Не успел Кирилл подняться, как динамик разразился криком капитана:
— Громов! Скорее в рубку! У нас проблемы!
«Начинается, — с тоской подумал Кирилл. — То неделю без дела, то сразу в два места надо».
Кирилл Громов занимал две должности: помощник бортинженера и начальник безопасности. Так менеджеры компании придумали сэкономить деньги и пространство. Ведь вместо одного человека можно провести восемь кубометров ископаемых. А груз не ест, не дышит, не требует жалования и приносит прибыль.
Громов пробежал по узкому коридору и приложил ладонь к панели доступа. Переборка открылась, и Кирилл вошел в рубку.
Антон — капитан с опытом в полсотни полетов, безмолвно показал на обзорный экран, разделенный на полдюжины секций. Так офицеры могли следить сразу за всеми шестью направлениями.
Кирилл насчитал четыре истребителя из личной гвардии правителя Тайлы — диктатора Рекса третьего.
— Каждый сделал по выстрелу. «Темный двигатель» поврежден, — сообщил Антон.
— Они не хотят, чтобы мы смогли уйти в прыжок, — нахмурившись, сказал Кирилл. — Но зачем нам бежать?
— Торговля в системе Rex[1] всегда была делом непростым, но это уже переходит все границы, — устало сказал капитан, — пора направлять караван к другим планетам.
Кирилл провел ладонью по черным волосам, едва касающихся ушей. Он часто так делал в миг принятия решения.
— Ты связывался с ними?
— Отказ, — ответил капитан и в эту же секунду раздался сигнал вызова. — Слушаю.
— Разрешите стыковку для таможенной службы Тайлы, — произнес оператор не терпящим возражения голосом.
— На каком основании? Почему проверка не проводится на планете?
— Нам нужен Кирилл Громов. В случае его укрытия, корабль будет уничтожен.
Капитан сглотнул и выразительно посмотрел на начальника безопасности. Кирилл лишь развел руками. В ярко-зеленых глазах застыли тревога и непонимание.
— Что делать? — тихо спросил Антон.
— Они уничтожат, — прошептал Кирилл. — Разрешай.
— Здесь какая-то ошибка, — сказал в микрофон Антон. — Он заведует безопасностью полета и…
— Вы разрешаете стыковку? — перебил оператор.
— Да, — с трудом выдохнул капитан. — Но приказать Громову сдаться я не могу.
— С этим мы разберемся сами. Спасибо за сотрудничество.
Антон скрипнул зубами от ярости, услышав последнее слово.
— Я в общую комнату, прикажи всем занять каюты, — сказал Кирилл. — Не хочу, чтобы кто-то пострадал.
— Кирилл… скажи честно, чтобы я не мучился, — неуверенно начал капитан. — Есть ли хоть одна причина, по которой ты мог стать врагом Тайлы?
— Нет, Антон. Клянусь тебе, — покачал головой Кирилл. — Я понимаю не больше твоего.
— Удачи. Надеюсь, они ничего тебе не сделают.
— Сделают, — ухмыльнулся Кирилл, — гвардию Рекса просто так не беспокоят.
Громов развернулся и быстро пошел к выходу. Возле переборки он оглянулся и подмигнул:
— Хороших вам сделок.
***
Кирилл зашел в общую каюту и окинул ее взглядом, выбирая лучшую позицию. Повернув от двери направо, Громов сел на диванчик в углу. Обычно бледное лицо налилось краской.
Кирилл отбросил мысли о причине такого внимания к его персоне и лихорадочно соображал, что делать дальше. Воевать с целой планетой смешно. А сдаваться без боя — обидно.
Набор оружия у Кирилла был стандартным — как у любого офицера. Электрошокер, шестизарядный огнестрельный пистолет и лазерное ружье. Весь боекомплект, из пластика и облегченной стали, весил чуть больше килограмма.
Должность начальника безопасности добавляла пластиковые наручники и безумно дорогую форму-хамелеон. Между двумя слоями ткани была вшита тончайшая гибкая броня. Вся форма наполовину состояла из специального полупроводника, который при малом электрическом разряде принимал цвет окружающей среды и экранировал большинство видов излучения.
В обычных условиях ботинки, штаны и куртка были сочного черного цвета. Форма красиво сливалась с волосами Кирилла и придавала уверенности, потому он почти никогда не менял ее на другую одежду даже на планете.
Громов натянул маску и посмотрел на обзорный экран. Таможенная служба прилетела на вместительном и маневренном военном корабле модели «Альфа-6» и уже заканчивала стыковку.
Кирилл переключил лазер на непрерывный режим излучения и встал. В левую руку он взял пистолет. «С чего власти Тайлы взяли, что могут безнаказанно захватывать честных людей?» — подумал Громов. Мысль, что его сейчас могут убить казалась глупой и далекой.
Переборка открылась, и в помещение ворвалась четверка солдат в светло-синих доспехах. Кирилл одновременно нажал два курка. Пуля оставила на костюме противника лишь вмятину, зато лазерное ружье прошило броню почти мгновенно. Солдат закричал, сделал пару шагов и неуклюже рухнул на пол.
Кирилл прыгнул с места и долетел до противоположной стены — одна треть от земной гравитации и двухлетняя подготовка в боевой спецшколе сыграли свою роль.
Солдаты начали отступать, на ходу поливая Громова металлическим дождем. Броня проглатывала выстрелы врагов, словно кит мелкую рыбешку.
Еще один противник с черной оплавленной дырой на светло-синем доспехе рухнул на пол. Двойка невредимых солдат оставила Кирилла в одиночестве.
Воздух общей комнаты был наполнен запахами горелого мяса и кипящего металла. Рядом с Громовым лежало не меньше десятка усыпляющих дротиков. «Я нужен им живым», — понял он.
В помещение влетело сразу четыре шашки. Две жутко дымили, другая пара испускала желтовато-лиловый газ. Кирилл ухмыльнулся — пришло время проверить фильтры маски.
— Громов, если вы не сдадитесь, мы казним весь экипаж за соучастие. Вы объявлены врагом Тайлы, — послышался голос
— Только и умеете шантажировать, ублюдки! — зло выкрикнул Кирилл.
— Оставьте оружие в каюте и выходите.
— А я не знаю куда идти — тут все в дыму, — огрызнулся Громов, кладя оружие на пол.
Ситуация для Кирилла стала патовой. Как не поступи — он в проигрыше.
Стоило ему выйти в коридор, как несколько человек заломили ему руки за спину и нацепили наручники. Один из солдат ударил Кирилла кулаком в затылок.
— Урод, ты убил моего друга, — сказал он.
— Ну хоть не зря летел, — хмыкнул Громов. — На несколько ублюдков во Вселенной стало меньше.
— Посмотрим, как ты будешь улыбаться, когда за тебя возьмется Шульц.
Кирилла провели от общего зала до выходного люка. Коридоры пустовали. Экипаж сидел по каютам, четко выполняя приказ капитана.
Пройдя через шлюз, который теперь вел не в открытый космос, а на судно «Альфа-6», Громов обернулся. Несмотря даже на крохотную коморку, корабль за восемь полетов стал родным и любимым. И покидать его в наручниках и под конвоем было обидно. Кирилл Громов должен был защищать корабль. А в итоге не смог защитить даже себя.
Такие мысли не прибавляли ни радости, ни самоуважения. Но кто знал, что правительство планеты, куда ты везешь товар, поступит словно пиратская шайка? «А корабль-то я защитил, — тут же опроверг свою критику Кирилл. — Груз и команда в порядке. Плохо только мне».
Пленника затолкали в каюту, и переборка с едва уловимым шелестом закрылась. «Неплохо, — хмыкнул Громов, — комната даже больше, чем у меня. Только кровати со шкафом нет».
Кирилл прижался спиной и связанными руками к противоположной стене и сел на корточки. Выпрямив ноги, он плюхнулся на задницу.
Таможенники даже не потрудились стянуть с него маску. Такая уверенность угнетала. Ведь они могли повязать не того. Вдруг он отдал костюм? Видимо, это исключалось. Да и что это дало бы? Два часа времени — не больше.
Сидеть в лучшей броне без единой возможности действовать и мысленно перебирать поступки врага — в этом была какая-то ирония.
Через четверть часа Кирилла швырнуло на боковую стену — корабль вошел в верхние слои атмосферы. Гравитация росла каждую секунду. Судно вибрировало и дергалось от тормозных маневров. Через пару минут корабль вернулся в первоначальное положение, и Громов полетел на пол. Теперь, лежа лицом на металлическом полу и ощущая все прелести вертикальной посадки, он порадовался, что остался в маске.
Еще пять минут тряски и корабль затих. Переборка открылась, и в каюту вошел светловолосый мужчина в пиджаке спортивного фасона. Удивленно приподняв брови, он спросил:
— А ты чего в маске? Супергерой что ли?
— Неа, стесняюсь, — буркнул Кирилл.
— Ты это брось, — хмыкнул светловолосый, — больше расскажешь, меньше мучиться будешь.
— Обнадеживающе.
— Меня зовут Теодор. Будешь хорошим мальчиком, останешься в моем ведомстве.
— Я счастлив, — выдавил из себя Кирилл.
— Вставай, сегодня много дел.
— Ручку подашь?
Теодор сразу посерьезнел. Дружелюбные нотки пропали из голоса бесследно.
— Шутить здесь могу только я. А ты, урод, встал и побежал за мной.
Кирилл продолжал лежать.
Теодор достал пистолет и выстрелил Кириллу в бедро. Пуля сплющилась и с легким звоном упала на пол. Кирилл поморщился — синяк был обеспечен.
На звук выстрела вбежало двое солдат. Каждый держал в руках массивный универсальный автомат. Такое оружие могло стрелять и свинцом, и лазерными импульсами.
— Поднимите его и заставьте идти, — бросил Теодор и вышел.
Громов извернулся и оказался на коленях. Через полсекунды он возвышался над солдатами на полголовы. Несмотря на то, что Громов был уроженцем системы Mare argenteus[2], где гравитация превышала земную и тайльскую на одну пятую, природа наградила его высоким ростом.
Один солдат пошел впереди, второй упер автомат в спину. Кирилла вывели через тот же люк. Маску с него, наконец, сняли. Спустившись по трапу, он оказался на бескрайней крыше правительственного центра. Кирилл насчитал восемь истребителей и два военных корабля «Альфа 6». «Из чего же сделана крыша? — подумал Громов. — Раз на ней располагается целый космодром». Из-за ближайшего корабля вышли Теодор, четверо солдат и еще двое пленников. Процессия сделала сотню шагов и остановилась недалеко от края крыши.
Кирилл сглотнул, вид поражал и угнетал. Особенно после низких построек родной планеты и провинций Тайлы, куда они обычно доставляли груз. Гротенбург, сердце системы Rex, предстал во всей мощи. Тысячи высотных зданий, с сотнями заводов, мастерских, лабораторий, фирм, университетов. Именно здесь создавалось самое изощренное оружие, что существовало в четырех заселенных человеком системах. В Гротенбурге чеканилась драгоценная валюта планеты Тайлы: золотые короли и серебряные принцы.
— Впечатляет? — спросил Теодор у Кирилла и еще двух пленников. — Люди вроде вас видят эту красоту единожды. Так что наслаждайтесь.
Он засмеялся и нажал несколько клавиш на сенсорном пульте, торчащем из крыши на тонкой белой ножке. Кусок крыши растаял, открывая широкую мраморную лестницу в десяток ступенек.
Теодор пошел первым. Кириллу очень хотелось спустить его по лестнице ударом ноги, но он понимал, что это будет последний поступок в жизни. А так была надежда, что власти во всем разберутся и его отпустят.
Они оказались в небольшом помещении с четырьмя кабинами лифтов. Матовые широкие створки блестели темным серебром.
— Камера минус шесть-семнадцать, — бросил Теодор солдатам, потом с прищуром посмотрел на пленников: — Зайду к вам после ужина.
Затем он зашел в лифт и умчался на нем в одиночестве. Стоило Теодору скрыться, как Кирилл обратился к солдатам:
— Ребята, а вы знаете, за что нас?
Ответом был удар прикладом между лопаток. Громов хэкнул больше от досады и неожиданности, чем от боли.
— Заткнись, — рыкнул солдат, загоняя пленников в грузовой лифт.
Кабина понеслась вниз с такой скоростью, что желудок беспокойно заворочался даже у опытного звездолетчика Кирилла.
Спустившись на двести двенадцать этажей, пленники оказались в светлом помещении с двумя лифтами и четырьмя дверьми с непонятными символами. Видимо, лифтовые шахты были далеко не строго вертикальными, и Теодор сейчас находился в совсем другой части здания.
За столом в помещении сидел грузный мужчина. Перед ним лежал большой планшетный компьютер и два пистолета.
— Куда? — спросил он, меланхолично посмотрев на солдат. Пленников он не удостоил даже таким взглядом.
— Минус шесть-семнадцать.
— Только вчера освободили, — покачал головой вахтер и провел пальцем по экрану.
Щелкнул электрический замок и крайняя дверь открылась. За ней их встретили еще двое солдат. Один держал в руках универсальный автомат, второй сидел за стационарной пушкой, напоминающей оборонительный пулемет. «Зачем столько кордонов? — с удивлением подумал Кирилл. — Словно армию сдерживают».
На середине коридора все солдаты подняли забрала и по очереди подошли к прибору, считывающему сетчатку глаза. После этого дежуривший на пушке боец спросил:
— Куда?
«Раскудахтались», — скривил губы Кирилл. Глаза его бегали по помещению, запоминая каждую мелочь. Громов еще не попал в тюрьму, а уже думал о побеге.
— Минус шесть-семнадцать, — повторил все тот же солдат, видимо, старший в группе.
Там, где только что была сплошная белая стена, появился широкий проем. Процессия зашла внутрь, и командующий набрал на панели: «6».
Этот лифт опустил их еще на шесть этажей под землю. Створки открылись, здешний воздух полнился густым страхом и женскими воплями.
Перед пленниками открылся длинный широкий коридор с полсотней мощных металлических дверей. В каждой было небольшое зарешеченное окошко. Посреди коридора стоял низкий мужчина с желтовато-серой кожей, на полу лежали две женщины и громко рыдали.
Солдаты остановились. Мужчина ударил кованым носком ботинка одну из женщин в бок и повернул голову к вновь прибывшим. Желто-серое лицо покрывала редкая, черная шерсть, которая медленно исчезала, словно втягиваясь обратно в кожу. Глаза мучителя были полностью черные — без белков и радужки. От этого невозможно было понять, на кого он смотрит.
— Кто это? — вздрогнув, спросил Кирилл.
— Эгон Шульц, — шепнул один из пленников. — Лучше не смотри — можешь оказаться на их месте.
— Куда идем? — спросил Эгон рычащим голосом, когда вся шерсть на лице исчезла.
— В семнадцатую камеру, — заикаясь, ответил старшина. От уверенного самодовольного мужчины не осталось и намека.
— Я хочу, чтобы каждый из вас ударил этих сук, — кивая на лежащих женщин, сказал Шульц. В больших, ярко-черных глазах невозможно было прочитать ни единой эмоции. От этого становилось еще страшнее.
Кирилл присмотрелся к пленницам. В изорванной одежде, с разбитым в кровь лицом, они едва дышали. Даже сквозь маску страданий и боли, Кирилл рассмотрел их красоту и молодость — обеим исполнилось не больше тридцати.
— Угощайтесь, — махнув рукой, произнес Эгон.
Первыми по женщинам прошлись солдаты. Шульц стоял в стороне и одобрительно кивал. Одна из женщин свернулась клубком, пытаясь закрыть лицо и бока, другая потеряла сознание.
Первый пленник повторил действия солдат и заслужил такой же кивок. Второй замешкался и ударил так, словно пытался разбудить спящего друга.
— Еще раз! — гневно рыкнул Эгон, на лице появились короткие волоски.
Парень задрожал и впечатал в мягкое нежное тело каблук. Громов услышал хруст треснувшей косточки и до скрипа стиснул зубы. Злость на садиста, действующего чужими руками, заполнила все мысли.
Кирилл шагнул мимо женщин и покачал головой.
— Благородный? — захохотал Шульц и подошел вплотную к Громову.
Его смех оборвался так же резко, как и начался. В ту же секунду Кирилл почувствовал ощутимый удар в челюсть. От следующего выпада он увернулся, чем снова развеселил Шульца.
Кирилл занес ногу для удара, и на него тут же навалились четверо солдат.
— Люблю таких, — елейно произнес Эгон, приставляя к животу Громова электрошокер. — Непокорных. Ломать их — одно удовольствие.
Он нажал на кнопку. Кирилл ничего не почувствовал, зато форма за несколько секунд поменяла с десяток цветов.
— О, хамелеончик, — делая подсечку, сказал Эгон.
Кирилл больно ударился лицом об пол, но тут же поднялся на колени. Связанные за спиной руки превращали его в беспомощного котенка. Первый удар окованных ботинок разбил губы и расшатал три зуба, второй повалил на пол.
— Встань, и отдай женщинам должное.
Кирилл покорно поднялся и подошел к мученицам. В этот раз его нога достигла цели — Шульц схватился за грудь и едва устоял, врезавшись спиной в другого пленника.
С черными глазами, выступившей звериной шерстью, невысокий Шульц походил на лучшего друга дьявола. И это было недалеко от истины. Эгон уже с десяток лет был правой рукой Рекса третьего, его первым помощником во всех грязных делах.
Снова свалив звездолетчика на пол, он начал бить его куда придется.
— Чувствую, с Теодором я разговаривать уже не смогу, — после двадцатого удара прохрипел Кирилл.
— Плевать на Светлячка, — рыкнул Эгон, но лупить Громова перестал. — В камеру его.
Солдаты облегченно вздохнули. Подхватив Кирилла, они бегом бросились к семнадцатой камере. За спиной послышалось два выстрела — мучения женщин прекратились. А трех новых пленников — только начались.