Оглавление
Подстриженные кусты были уже рядом, и я поспешил укрыться от греха подальше. Едва заскочив за них, сразу же бросился вправо, да ещё и залёг. Как оказалось, не зря. Вновь грохнули два выстрела, а тяжёлые пули прошуршали сквозь ветки и листья кустов.
Причём одна из них надо мной. То ли дружинник дал маху, то ли угадал возможный манёвр беглеца. Не важно. Главное, что я не поленился залечь. Конечно, «Панцирь» выдержал бы натиск свинца, и на такой дистанции с него снялось бы куда меньше, чем от выстрела в упор. Но к чему расходовать столь ценный ресурс, если можно просто немного поваляться.
Вскочив на ноги, вновь бросился бежать. При этом не забывал посматривать под ноги, чтобы не наступить на какой-нибудь сучок. Ну и оглядывался по сторонам, вслушиваясь в ночь, которая быстро наполнялась тревожными звуками. Среди деревьев и кустов в парке то и дело появлялись проблески ацетиленовых фонарей. Если не сумею выскользнуть, будет кисло. Живой я новоявленному князю не нужен. Опять же, у него в наличии неожиданно опустевший гроб, и эту проблему нужно решать.
«Кошачий глаз» работал просто отлично. Да, в серых тонах, но видимость исключительная. Это, конечно, требует некоторой сноровки. Однако у меня есть опыт использования прибора ночного видения, и я вам скажу, амулет это гораздо круче. Так что вообще никаких проблем. Одна беда. Я знал совершенно точно, что у дружинников имеются точно такие же. А потому лучше лишний раз не отсвечивать.
Я резко остановился и присел, вскинув руку, замотанную в полотенце. Большой палец потянул курок «бульдога». Оно можно и самовзводом, пружина тут мягкая. Но к чему создавать трудности, а потом их героически преодолевать, если можно обойтись без экстрима.
Поначалу я заметил лишь неясную тень. Теперь же явственно различал едва слышный хруст каменной крошки, которой отсыпаны парковые дорожки. Стражники, что с них взять. Привыкли охранять усадьбу и семейство князя. Дружинники столь опрометчиво себя не вели бы. Передвигались бы строго по мягкой траве газона. Но хотя бы не отсвечивают фонарями.
С другой стороны, если эти несли службу, а не были подняты по тревоге, то у них однозначно имеются «Кошачьи глаза». И тогда фонари просто помеха. Не в плане зрения. Тут влияния никакого. А вот рука будет занята. Ну и вообще лишнее это.
А вот и они. Расстояние не больше десятка шагов. Для меня сущая безделица даже с учётом того, что оружие замотано в полотенце, и ни о каких прицельных не может идти и речи. Абсолютная память весьма интересная способность. Достаточно сделать один точный выстрел, чтобы навсегда запомнить положение руки. А уж практика обращения со стреляющими штуками от лука-однодеревки до крупнокалиберной снайперской винтовки у меня богатая. Правда, стрелять на большую дистанцию при таких условиях я всё же поостерегся бы. Но вот так…
Хлоп-п!
Выстрел прозвучал даже тише, чем с привычным глушителем. Стражник справа запнулся и покатился кубарем. Его товарищ остановился, упал на колено и, вскинув карабин, повёл стволом в поисках противника.
Хлоп-п!
Стрелял самовзводом, но, несмотря на то, что навыки в этом теле ещё не закреплял, я попал, и стражник завалился на бок. Как-то оно не особо верится, чтобы из этой пукалки можно вот так валить наповал. Но память княжича услужливо подсказала, что достаточно попасть даже в палец, чтобы высвободить Силу, заключённую в амулете «Пробой», выполняющего роль сердечника в свинцовой пуле.
В справедливости этого я убедился, подойдя к убитым. Первому попал в грудь. Это ещё ладно. Зато второму в плечо. И уж этот помереть никак не мог. Но вот ему хватило. Страшная штука эти «Пробои». Но и дорогие. С другой стороны, сейчас оно того стоит. Сложно переоценить возможность тихо и гарантированно устранить угрозу.
Впрочем, в данном конкретном случае я не в накладе. Склонившись над трупом стражника, сдёрнул с его пальцев два амулета — «Панцирь» и «Кошачий глаз». У второго оказался точно такой же комплект. Оно конечно, стандартные топазы, выдаваемые стражникам и дружинникам. Но товар ходовой и со сбытом трудностей не будет. Если я вообще решу их сбывать.
Со шкатулкой заморачиваться не стал. Мне ведь без разницы, какой амулет будет обеспечивать мне ночное зрение, а щиты разряжены в хлам, и никакого конфликта с моим «Панцирем». Оружие брать не стал. Лишнее это.
Тела убирать с дорожки некогда, оставил там, где есть, и, перепрыгнув через кусты, побежал по газону в сторону «тропы» княжича. Шум в парке всё нарастал, вокруг становилось слишком многолюдно. И надо бы поторапливаться.
Я бежал настолько быстро, насколько только было возможно. Но при этом двигался совершенно бесшумно, словно тень. Навыков у меня хватало по прежним жизням. Конечно, в этом теле я менее суток, но уже успел с ним сжиться и изрядно побегать, а потому владел им в полной мере.
Эту парочку тоже не в дровах нашли. Выскочили на меня как чёртики из коробочки, не издав при этом ни шороха. Даже не отдавая себе отчёта, я привычно скользнул в боевой транс. Тот, что справа, направил на меня карабин, намереваясь выстрелить от пояса. И в том, что не промажет, никаких сомнений. Второй отчего-то решил вскинуть приклад к плечу. Глупость. Этого я оставил на потом как менее опасного. Ну как на потом. Счёт шёл на мгновения. Так что всё это относительно.
Я стремительно пошёл на сближение. Одновременно с этим стреляя самовзводом в правового, уже готового нажать на спусковой крючок, и выхватывая нож из ножен. Чуть отклонился, разминувшись с карабином, и отточенная сталь описала над ним светлую дугу. До слуха донеслось чавканье разверстой глотки, и практически сразу послышался булькающий хрип. Умирающий выпустил оружие и, схватившись за горло, начал оседать на колени. Амулеты от контактного оружия в комплект стражи отчего-то не входили.
Я убрал нож, повалил на траву стражника с перерезанной глоткой и сунул загоревшееся от выстрела полотенце в быстро натекающую кровавую лужу. Раздалось шипение. В нос ударил мерзкий запах горелого. Зато огонь погас. А значит, не только исчез демаскирующий признак, но мне удалось сохранить бесшумное оружие.
Сдёрнул с руки всё ещё хрипящего стражника кольца-амулеты, обтёр их о его китель и сунул в карман. Вот некогда возиться со шкатулкой, извлекая её одной рукой. На этот раз два «Панциря» вступят в конфликт, и одному богу известно, который из них сработает при попадании в меня. Но сомнительно, что это будет тяжёлая пуля из дробовика. А значит, и переживать пока не о чем.
Думая об этом, я осматривался по сторонам в поисках опасности и сдёргивал с руки второго трупа амулеты. Времени на это требуется не так много. А трофей это достаточно ценный, чтобы отказываться от него вот так, за здорово живёшь. Против этого восставал весь мой прошлый воинский опыт.
Когда прибежал на место, как раз неподалёку от «лесенки» княжича обнаружились два стражника, патрулировавших стену. Только теперь они опустились на колено и обшаривали подступы стволами карабинов. Нечего и мечтать взобраться наверх, не устранив эту угрозу. Одно хорошо, от стены до кустов вдоль дорожки шагов пятнадцать.
Вид сверху у них получается что надо, поэтому я лёг на траву и пополз по-пластунски, держась в мёртвой зоне. На то, чтобы оказаться напротив них, мне потребовалось не меньше двух минут. Стражники осматривали подступы, держа их под прицелом. В этот момент с ними связались по «Разговорнику», и один из патрульных коротко доложил обстановку. После чего что-то сказал своему товарищу. Не иначе как в парке обнаружили один из перебитых мною патрулей.
Охране великокняжеской усадьбы выдавался один «Разговорник» на пост. Я воздерживался от подобных трофеев, так как их могли выследить. Да и сделать им другую огранку не получится. Они и без того имеют минимально допустимый размер в один карат. Больше делать попросту нет смысла.
Тем временем за моей спиной шум всё нарастал. Фонарей становилось больше. Либо на стражников не хватало «Кошачьих глаз», что сомнительно. Либо привлекли всех, кого только возможно. И дружинников в том числе. Тянуть дальше становилось смертельно опасно.
Я изготовился и, поднявшись, выстрелил в первого, державшего как раз мой сектор. Стоявший на колене стражник откинулся на спину, нелепо взмахнув руками. Второму, чтобы обернуться и взять меня в прицел, понадобилось чуть больше секунды. Но я затратил и того меньше. Посылая пулю, я думал лишь об одном, чтобы тот не успел нажать на спусковой крючок. В том, что я не промажу, сомнений не было.
Повезло. Поймавший пулю упал вниз с глухим стуком, как мешок картошки. Да брякнул о камень выпавший карабин. Я размотал вновь загоревшееся полотенце и быстро затоптал огонёк, вдыхая противный запах горелой ткани и крови.
Перезаряжать револьвер некогда. Как и собирать трофеи. Есть такое выражение, «жадность порождает бедность». Конечно, жаль терять амулеты, которые не могут быть дешёвыми по определению. Но сейчас о них лучше не думать. «Бульдог» я сунул в кобуру уже на бегу.
Пальцы сразу же нашли нужный выступ. Другая рука. Нога. Я буквально взлетел на стену. И в этот момент услышал за спиной выстрел. Следом ещё один. Пули прошли совсем близко, но ни одна из них не попала, а потому и щит не пострадал. Пробежав до зубцов, я просочился между ними и, сильно оттолкнувшись, выпрыгнул наружу.
При этом отметив, что в меня стреляли и из правой башни. В этот раз вестница смерти прошла впритирку, взбив полу сюртука и ушуршав куда-то дальше. Амулет при этом не сработал. Впрочем, чему тут удивляться. Она ведь по факту не представляла для меня угрозы. Силу не обманешь.
Уже в полёте, ну или всё же планировании, я сдёрнул ружьё из-за спины и подал предохранитель вперёд, изготавливая его к бою. И тут одновременно с грохотом выстрела ощутил уже знакомый лёгкий толчок. На траекторию полёта я повлиять не мог, зато у меня получилось извернуться в воздухе, в результате второй свинцовый гостинец прошёл мимо.
Пока стражник из наружного патруля передёргивал затвор, я поймал его на прицел и выстрелил. Ружьё лягнулось изрядно. Настолько, что меня всё же слегка повело в сторону. Патрульный сложился, огласив округу страдальческим стоном. Вот так. А при попадании «Пробоя» жертва не издаёт ни звука.
Второй выстрел прошёл мимо. Я заметил, как стражник ушёл перекатом, точно сознавая, что промазал. А меня вновь повело отдачей. Как результат, я мягко опустился прямо в центр куста, промяв его тонкие ветки и оказавшись в неудобном положении. И противник решил воспользоваться этим, поднявшись в полный рост и вскидывая винтовку.
Удерживая ружьё левой рукой, правой я рванул из плечевой кобуры «бульдог» и выстрелил, практически не целясь. Выстрел служивого ушёл куда-то в молоко, а сам он рухнул как подкошенный.
Беззвучно матерясь, я вырвался из куста и побежал прочь. При этом возвращая револьвер в кобуру и перезаряжая ружье. А тем временем позади нарастал шум. Послышалось несколько выстрелов. Одна из пуль даже пролетела совсем рядом. Но понятно, что били не прицельно.
Загрохотала картечница на одной из башен. К ней присоединилась вторая, а там и третья. Здесь пустырь, вот и не стесняются особо бить вслепую. Если кого случайно грохнут… Ну что сказать. Не повезло.
Пули вокруг меня шуршали, жужжали, тупо ударяли в землю и звонко сбивали ветви. Я же, не обращая на это внимания, бежал изо всех сил и даже сверх того. Так быстро, как княжичу в своей жизни бегать ещё не приходилось. Без капли жалости к доставшемуся мне телу я выжимал из него всё, на что оно было способно.
Запас прочности у человеческого организма очень большой. И его пределы, по сути, определены нашим психологическим «больше не могу». Я тоже не исключение. Но мне проще, так как есть возможность отстраниться от тела и предоставить ему без меня страдать от чрезмерных нагрузок.
Наконец я оказался в овраге, и вероятность поймать шальную пулю сошла на нет. По узкой тропинке добежал до развилки и свернул в левый рукав. А вскоре оказался на пустыре заводской окраины. Пробежался вдоль кирпичного забора и выскочил на мощёную улицу, ведущую прямо к заводским воротам.
Там, к слову, жизнь кипит. Доменные печи не погасишь. Процесс плавки непрерывный. А потому и трудятся работяги в две смены по двенадцать часов. Русскому царству металла нужно много. Не смотри, что флот тут воздушный, и дирижабли-линкоры в сотни раз легче привычных мне морских. Далеко не только корабли нуждаются в огромном количестве стали.
Одно лишь развитие железнодорожного сообщения чего стоит. Ведь это не только рельсы, но и мосты. Огромное количество мостов большой протяжённости. Повсеместно запускаются масштабные проекты по соединению островов в единую транспортную сеть.
Выбегать на широкую улицу, заполняющуюся народом в часы начала и окончания рабочей смены, я не стал. К чему выставлять себя напоказ. На проходной ведь дежурит охрана. Причём не сторожа инвалиды, а крепкие мужики, да ещё и при оружии.
Поэтому я предпочёл остаться в тени и свернул в неприметный отнорок между заборами двух заводов. Этот инструментальный, и сейчас на его территории нет никого, кроме охраны. До начала рабочей смены целых пять часов. Впрочем, лезть на его территорию я не собирался.
Вместо этого остановился и сделал несколько дыхательных упражнений, чтобы малость прийти в себя. Оно конечно, я могу себя родимого и загнать, как ту лошадь, не ощущая дискомфорта. Но, вообще-то, мне это тело нужно. Другого на ближайшую сотню лет у меня нет. Так что бережней нужно. Рачительней.
Наконец чуть отдышался и пошёл дальше. На ходу достал «бульдог» и, вытряхнув гильзы, загнал в каморы патроны. Оружие под рукой лучше держать заряженным. Оно ведь пока ничего не закончилось.
Потом извлёк из кармана «Панцирь», снятый с убитого ножом. Выяснить, принял он на себя удар пули или нет, никакой возможности. Для этого необходимо хоть какое-то освещение. Александрит ведь только цвет меняет от зелёного до красного, а не светится в темноте. Поэтому просто достал шкатулку и забросил амулет в неё. Пусть там лежит и не мешается. А пока буду считать, что удар отразил бриллиант.
Вскоре я вышел на одну из улиц рабочей слободки. Обождал, пока проедет конный патруль, и перебежал на другую улицу, юркнув в какой-то переулок. Григорий тут прежде не бывал. Так что двигался я вслепую. Единственное, представлял, что мне необходимо придерживаться северо-западного направления.
Примерно полчаса я бродил по незнакомым улицам, то и дело упираясь в тупики. Чертыхаясь, возвращался обратно, чтобы, будучи облаянным хозяйскими бобиками, забрести в очередной тупик.
Нервировали собачки меня изрядно. Мало ли кого привлечёт их лай. Ладно, если какого стороннего свидетеля. Да и бог бы с ним. Я уже до рассвета собирался покинуть стольный град великого княжества. М-да. Если, конечно, выберусь из этого лабиринта.
— Оп-пачки. Штырь, глянь какие люди в наш угол забрели.
— Судя по прикиду, ничего так фраерок, упакованный.
Хм. Эта троица, похоже, тоже не дешёвая гопота. Как минимум по «Кошачьему глазу» имеется. А иначе откуда им разобрать в этой темени, какой у меня прикид. Оно конечно, не сказать, что одежда дорогая, но вполне себе приличная, не для этой рабочей окраины. Хотя-а-а. Амулеты! У меня ведь на пальцах колец, что у дурака махорки. А это богатая добыча. Даже если топазы.
Стало быть, мало мне княжьих служилых, ещё и преступный мир решил потоптаться по моим мозолям. И ведь даже не смущает, что у меня в руках дробовик. Однозначно не из простых гопников. А значит, оружие против них может и не сработать. Впрочем, стрелять-то я как раз и не собирался.
Троица начала расходиться, явно намереваясь меня прижать. Но это не входило в мои планы. Ну что тут сказать. Сами виноваты. Испытывать судьбу я не стал. Мало ли какие у них имеются амулеты. Поэтому выронил ружьё и скользнул к левому.
Причём так стремительно, что это оказалось для него неожиданно. Наверняка полагали, что я сделаю ставку на оружие. Но я решил вот так. Подбил колено, и когда тот просел, походя врезал по горлу ребром ладони. Опыт рукопашных схваток у меня большой. Так что проделал всё с филигранной точностью. Гопник, хрипя, схватился за шею и скрутился в три погибели, а я уже сходился с главарём, что был в центре.
Этот оказался не промах и без труда ушёл от моего удара в челюсть. И тут же контратаковал. Я едва сумел совладать с телом и успел податься назад и в сторону. Из любой ситуации старайся извлекать максимум пользы. Этому меня учил ещё старый варяг в Царьграде. И у меня получилось.
С одной стороны, вроде как моя атака не увенчалась успехом, с другой, отступая, я поставил между собой и третьим главаря, не позволяя атаковать себя одновременно. Удар ногой в пах. Неожиданно. Что и говорить, подлый приёмчик. Но здесь ведь не соревнования, а мы не на татами. Боковой согнувшемуся в челюсть. Нокаут.
Третий понял, что дело пахнет керосином, и бросился бежать. Догонять его я не стал. Мне он без надобности. Пусть бежит. Взял главаря за затылок и подбородок, после чего резко крутанул, с едва различимым хрустом ломая позвонки. Ну не люблю я такую шушеру.
Подступившись к хрипящему бандиту, подобрал его же кепку и, сунув кулак ему в душу, затолкал её в рот в качестве кляпа. Мужик всё ещё не пришёл в себя, а я уже сдёрнул с него брючный ремень и стянул его под локтями заведённых за спину рук. Если бы не кляп, то крик получился бы эпическим. Но и так мычание вышло достаточно громким.
Впрочем, я на это не обращал внимания. Повалил пленника рядом с трупом и, прижав коленом, начал обследовать главаря.
Револьвер и нож в наличии. Но использовать оружие тот не стал. Скорее всего, видел на моих пальцах камешки с характерной огранкой. И, возможно, не он один. А раз так, то остаются только кулаки. Бумажник полный купюр различного достоинства. Из удачливых, поди. Карманные часы. Хм. Прихвачу. У меня на руке куда лучше. Несмотря на то, что не золотые, стоят как бы не намного меньше. Приметная вещица, от которой следует избавиться. А часы вещь полезная. Тем более что и эти не дешёвка какая.
Так, а вот амулетов нет. Впрочем. Я ощупал его шею. Цепочка золотая и достаточно толстая. А на ней болтаются три кулона. Рубиновые трёх- и двукаратники «Панцирь» с «Кольчугой», однокаратный «Кошачий глаз». Значит, правильно я сделал, что не стал использовать нож. Этого гасить можно было только из огнестрела. А это слишком шумно.
Осмотр испуганно мычавшего пленника показал, что тот укомплектован аналогичным образом. Только амулеты у него топазовые. Деньги также обнаружились, хотя и значительно меньше, чем у главаря.
— Жить хочешь? — поинтересовался я.
Пленник быстро закивал.
— Вот и молодец. Я тут малость заплутал. Мне бы на Пантелеймоновскую выйти. Покажешь?
Опять кивок и мычание готового оказать посильную помощь пленника.
— Ну, тогда веди, — вздёргивая его на ноги и придерживая за локоть, распорядился я…