- Раиса Захаровна я все наклейки аккуратно отклеила, как ремонт закончат, я сразу же их приклею назад. Корпус сейчас под ремонтом, он не жилой, авось пронесет и она не придет, - доложилась, подошедшая Людка, которая держала в руках несколько наклеек «Спаси и сохрани», тех, что продаются в любой церковной лавке.
- Кто она? – настойчиво спросил я, обращаясь к обоим женщинам. – Мне надо знать все обстоятельства предстоящего ремонта до получения аванса от завода.
- Расскажи, - кивнула в мою сторону Раиса Захаровна, обращаясь к Людке. – Николай парень умный, он поймет.
- В общем слухи о том, что во втором корпусе есть призрак девочки ходили давно, еще при союзе, когда здесь был пионерский лагерь. Я в начале 90-ых как раз и начала здесь работать, - начала свой рассказ Людка. – Но особо в эти слухи тогда не верила, потому что, во-первых, молодая была, а во-вторых, пока своими глазами не увидишь, то не поверишь. А увидела впервые, уже при Украине, когда здесь жили вахтовики, приезжавшие на завод «Залив». Помню мужик один пришел и спрашивает: «А, что в корпусе семейные пары живут?». Мы со сменщицей, удивились, мол, что за дела? Нет тут никаких семейных, одни мужики живут. С чего он решил? А он и говорит, что мол вчера вечером видел своими глазами как маленькая девочка ходила по коридору третьего этажа второго корпуса. На следующий день я дежурила как раз во втором корпусе. И вот ближе к вечеру, уже темно было, дело было зимой, темнеет рано, слышу, как в коридоре первого этаже, - Людка повернулась вправо и указала рукой в сторону ближайших окон, - примерно напротив вон тех окон, звук какой-то: «шлеп, шлеп, шлеп», как будто мячиком по полу кто-то бьет. Думаю, что за дела? Встала из-за стойки, выглянула в коридор и успела заметить, как маленькая девочка лет семи-восьми с мячиком в руках нырнула в ближайшую комнату. Пошла поглядеть, думая, что кто-то из местных героевских детишек забрался в нам в корпус. Подошла к двери куда заскочила девочка, а дверь закрыта на ключ. У нас в то время весь нижний этаж был не жилой. Открыла дверь своим ключом, а внутри никого. И вдруг опять слышу: «шлеп, шлеп, шлеп!», выскакиваю в коридор, а там никого, прибегаю сюда в фойе, а на полу мокрые следы круглой формы, как будто кто-то мокрым мячом по полу бил. Испугалась, убежала в соседний корпус к девчонкам, там ночь пересидела. Утром доложила начальству, но оно мне не поверило. Потом еще часто этого призрака видели. В основном, конечно, здесь во втором корпусе, но и на территории, бывало, тоже видели. Частенько она по ночам спящим женщинам волосы путала, заплетала косички или просто так дергала. Многие пугались, увольнялись с работы. Нам, местным, проще, мы ночуем в своих домах в поселке, а городские ночевали тут, вот им больше всего от призрака и доставалось.
Людка замолчала, достала из кармана рабочего халата, накинутого поверх куртки пачку сигарет, закурила, жадно, по-мужски затягиваясь табачным дымом. Видно было, что она нервничает, пусть и не так сильно, как Раиса Захаровна, но тоже нервничает.
- Я когда приехала сюда и заступила в должность, сразу же хотела тут все снести к чертям собачьим и построить все корпуса заново. По смете выходило, что так проще и дешевле, чем перестраивать эти советские коробки, - неожиданно заговорила Раиса Захаровна. – Но девочки, - Захаровна кивнула в сторону Людки, - рассказали мне про призрака, что мол есть тут такой и появляется он всякий раз, когда начинаются строительные работы, особенно связанные с копанием земли. В общем посмеялась я над ними, дескать не несите всякую чушь, привыкли при Украине ничего не делать, лепя глупые отмазки. Я жила здесь на территории в административном корпусе, моя комната вон там, на третьем этаже, в углу, напротив склона горы.
Раиса Захаровна кивнула в сторону административного здания, которое стояло сразу же первым корпусом. Сразу за четырехэтажкой административного корпуса склон горы, а поскольку здание стоит к нему вплотную, то окна первого и второго этажа смотрят на подпорную стенку, окна третьего этажа оказываются прям напротив склона, буквально в пяти-шести метрах от земли и только окна четвертого этажа оказались хоть сколько-то высокого над землей. Получается, что если кто-то будет стоять на склоне горки, то он окажется прямо напротив окон третьего этажа и может спокойно рассматривать обитателей комнат сквозь не зашторенные стекла.
- Ночью проснулась от того, что чувствую, будто кто-то на меня смотрит. Мужа нет, он на недельку по делам в Казань уехал. Комната у нас небольшая, всего двенадцать квадратов. Кровать, шкаф и стол. Вот и вся мебель. Спрятаться постороннему негде. Но чувствую, что на меня смотрят. Выглядываю из окна и чуть не померла от страха. Прямо напротив моего окна, на склоне горы, стоит девочка лет восьми. Стоит и смотрит на меня. Строго так смотрит, осуждающе. И вроде как обычная девочка, а одновременно с этим как полупрозрачная. Одежда на ней – платьице старенькое, серого цвета, на ногах обуви нет. Ножки и ручки худенькие, волосики жидкие. Цыпленок, а не ребенок. Я сама не особо верующая, хоть и крещеная. Перекрестилась, от окна отшатнулась, молитвы все какие знала прочитала, вновь из-за занавески выглянула, а она все стоит и стоит, не исчезает. Я опять на кровать залезла, к стене прижалась и всё на занавеску гляжу. И орать вроде как стыдно, понимаю, что никто мне не поверит, и что делать не знаю. Так и просидела до самого утра, несколько раз выглядывала, она все стоит и стоит. Только утром, когда солнце встало, она исчезла. Я вещи собрала и уехала в гостиницу в Керчь жить. Там же в гостинице обнаружила, что стала за одну ночь седой.
Я присмотрелся к волосам Раисы Захаровны и только сейчас заметил, что несмотря на качественную окраску, видно, что корни волос у неё седые. Капец! Это что ж такого произошло, что это воплощение стали и гранита, эта бой-баба поседела от страха?!
- Ну, в общем, стала я наводить движения, чтобы избавиться от призрака, - продолжила свой рассказ начальница ЛОЦа. – Объехала все местные церкви, консультировалась со священниками, некоторых привозила сюда, чтобы они осветили помещения, но ничего не помогало, призрак не исчезал. Через знакомых в Казани узнала про одного священника из Москвы, который специализируется по таким вопросам, созвонилась с ним, обрисовала ситуацию, он сказал, что надо искать корни проблемы, дескать где-то здесь на территории есть не упокоенный труп, то есть захороненный тайком и не отпетый. Скорее всего речь идет именно об умершей девочки лет семи-восьми. Надо установить имя и фамилию этой девочки, провести персональную заупокойную литургию. Стала узнавать, что здесь было до пионерского лагеря. Оказалось, что здесь стояло пару частных домов, и в одном из них жила многодетная семья, у которой дети умирали в раннем возрасте, из семерых детей никто до десяти лет не дожил, а вот самый первый ребенок – девочка, как раз погибла в семь лет, упав в колодец и утонув там, а родители, чтобы не нести ответственность скрыли это, забросав колодец землей и камнями. Про это стало известно уже потом, когда дома сносили, чтобы построить лагерь и копали котлован под фундамент. Вызвали этого батюшку из Москвы, он приехал, провел нужный ритуал, осветил вот эти вот наклейки и сказал, что поставил защиту лет на десять, но наклейки трогать нельзя и надо периодически заказывать панихиду по этой девочке. Призрак после этого больше не появлялся. Я и забыла об этом, а тут ремонт. Черт, надо было заказывать ремонт не во втором корпусе, а в первом или в третьем, - раздраженно цокнула Раиса Захаровна.
- Ладно, суть проблемы я уловил, - деловито кивнул я. – В связи с новыми обстоятельствами ремонт делаем быстро, строители тут ночевать не будут, как планировалось, буду их каждый день привозить и отвозить. Наклейки можете на ночь клеить обратно на стены, - посоветовал я. – Оберните их в файлик или плотный пластик и как строители уходят, на скотч вешайте на стену, а утром, перед приходом строителей снимайте со стены. Думаю, поможет.
Испуганные тетки радостно закивали, соглашаясь с предложенным мной планом. На том и порешали. По дороге назад ничего прорабу не рассказывал о призраке, потому что тут же бы ценник работ был бы им увеличен, новость о том, что надо каждый день привозить и увозить работяг он воспринял нормально, понимая, что если их оставлять на ночь на объекте, то они будут бухать. В общем, обычный рабочий процесс. Ну, призрак на объекте, подумаешь, невидаль какая! Это ж не авиационная бомба времен войны, которую нашли при копке котлована.
